Предлагаем вашему вниманию расшифровку доклада Александра Ивановича Головачёва на круглом столе, посвященном выступлению наших лыжников на ОИ в Ванкувере и перспективам выступления в Сочи, который прошел в минувший понедельник во ВНИИФКе. "Совершенно очевидно, что главная наша комплексная задача – попробовать разобраться, какие были допущены ошибки и что можно сделать для того, чтобы эти ошибки устранить и значительно лучше выступить на Олимпиаде 2014 года.
Если рассуждать о том, как работала комплексная научная группа, какое научно-методическое сопровождение было в сборной команде при подготовке к Ванкуверу, я хочу сказать следующее. Безусловно, того, что было 20 лет назад, никогда уже не будет, и к тому, что мы имели в Советском Союзе, вернуться будет очень сложно. Здесь есть как объективные, так и субъективные причины. Может быть, их придется сегодня коснуться, может быть, нет. Но самое главное – что с 2000 года мы все-таки снова начали нашу работу и, насколько это было возможно, старались объединить коллектив сотрудников. К тому же эта работа была и интересна.
Хочу, чтобы все знали: на сегодняшний день что-то удается, что-то не удается. Во избежание двусмысленного понимания хочу сразу сказать, что предлагается нашим сборным командам и какая работа с ними проводится. Во-первых, проводятся углубленные медицинские обследования. Но они проходят по линии ФМБА, и, поверьте, как бы мы ни хвалили эту организацию, на сегодняшний день получить какие-то результаты от них представляется достаточно сложным. Информация приходит, но она имеет большой отставленный эффект, и поэтому по-настоящему управлять этими материалами на сегодняшний день не представляется возможным. Говорят, что потом это будет делаться лучше. И к Олимпиаде 2014 года не исключено, что каждая федерация заключит договора с ФМБА и дальше будет действовать уже в индивидуальном порядке, как это сделал СБР. Возможно, это хороший путь.
Остальное, то, что непосредственно касается нашей работы – комплексное обследование, текущее обследование, оценка соревновательной деятельности. Из организационных трудностей скажу сразу следующее. Если с помощью всего нашего института на сегодняшний день мы еще научились как-то решать вопросы этапного комплексного обследования, с помощью наших личных взаимоотношений с тренерами сборных команд мы еще решаем проблему оценки текущего состояния спортсменов, то оценка соревновательной деятельности, конечно, остается под большим вопросом. Я расскажу, почему так происходит. Ну, например, этапное и комплексное обследование. Что происходит, когда наша сборная команда приезжает к нам на обследование? В первую очередь, это касается группы спринтеров, потому что, как Юрий Викторович уже сказал, 3 года назад его группа стала проходить обследование в институте медико-биологических проблем. Врач-кардиолог обязательно просматривает спортсменов, обязательно смотрит, что каждый из себя представляет, и оценивает не только его текущее состояние, но и осуществляет длительное наблюдение за спортсменом. Второе: обязательно подключаются наши специалисты-морфологи. Тамара Федоровна Абрамова работает с нашими командами по лыжным гонкам на протяжении уже последних 10-15 лет. И поэтому мы имеем базу данных по всем нашим спортсменам, которые проходили подготовку, начиная с Олимпийских игр в Лейк-Плэсиде, которые проходили 30 лет тому назад и до последних Игр в Ванкувере. Поэтому вопросы о срочном состоянии спортивной адаптации к нагрузкам, о различных изменениях зачастую у меня вызывают улыбку. Но мне уже просто не хочется на эту тему спорить. Потому что, если мы хотим получить какую-то информацию, далеко ходить не надо. Для этого нужно только зайти еще раз к нам во ВНИИФК, и вы эту информацию обязательно получите.
Продолжу. Морфологи посмотрели. Дальше – оценка функционального состояния спортсменов. Что она в себя включает? На наших ученых советах я неоднократно говорил – это очень большой объем работы. Здесь идет оценка как функциональных возможностей, связанных с работой непосредственно вегето-сосудистой системы, дыхательной системы. Мы просматриваем одновременно работу всех систем энергообеспечения: окислительных, лактацидных, фосфогенных. Подключаются специалисты биохимики. И поэтому, естественно, мы получаем информацию не только о текущем состоянии, но и о всем базовом уровне оценки наших спортсменов. Делаем мы это в начале подготовительного периода и в конце подготовительного периода. Безусловно, мы имеем информацию по практически всем функциональным составляющим и можем смело сказать, в каком направлении шел тренировочный процесс, и каких результатов вы добились. Потом идет оценка физических качеств, что она включает в себя? В первую очередь смотрится опорная реакция для того, чтобы оценить скоростно-силовые качества ног. Почему? Да потому что мы видим и об этом сегодня говорили наши тренеры: если силовая выносливость и именно верхний плечевой пояс на сегодняшний день на достаточно высоком уровне, то последние годы мы очень сильно стали уступать в уровне проявления скоростно-силовых качеств. На последнем тренерском совете я говорил, что, к сожалению, те данные, которые мы получили по нашим спортсменкам и спортсменам группы дистанционной подготовки показали, что нам, сейчас я говорю, в первую очередь, о девочках, к сожалению, даже не удалось выйти на уровень 92-го года. В то время, как вы помните, с командой работал Александр Алексеевич Грушин. И та подготовка и та работа, которую они делали, была настолько иного характера, что, я еще раз говорю, прошло более 20 лет, а мы до сих пор не можем выйти на этот уровень. Здесь тоже есть причины: и объективные, и субъективные. Но, тем не менее, в чем основной проигрыш? Затянуто отталкивание, очень долго стоим на опоре. Исправляется? Исправляется. Можно над этим работать? Можно. Можно подобрать упражнения? Можно. Эту информацию наши тренеры получают обязательно.
Александр Головачев, фото Ивана Исаева
Следующее. Обратившись к международным научным исследованиям, мы увидели, что последние несколько лет стали обращать внимание на проявления максимальной мощности, которую развивают спортсмены. И специально сначала с помощью Сергея Владимировича Ердакова, который пришел к нам из велосипедного спорта, затем, как вы знаете, с помощью Валерия Анатольевича Артамонова проделали колоссальную работу и сделали специальный тренажерный комплекс, который позволяет нам оценивать скоростно-силовые качества спортсменов. В первую очередь мы смотрим способность к быстроте выполнения движения, тем самым выбираем из большой массы спортсменов именно тех, кто предрасположен к спринтерским движениям, и максимальную мощность работы. При этом разработаны модельные характеристики. И поверьте мне, что, имея показатели наших спортсменов перед Олимпийскими играми, уже можно говорить о том, насколько они хотя бы потенциально готовы к тому, чтобы показывать высокий результат. Были определенные проблемы с аппаратурой: хорошую газоаналитическую аппаратуру мы получили только за год до Олимпийских игр. Но, тем не менее, это не помешало Юрию Михайловичу Каминскому продолжить тот путь, который мы начинали еще с Александром Алексеевичем Грушиным, с Николаем Петровичем Лопуховым. Мы по стандартным методикам просматривали состояние наших спортсменов в начале подготовительного периода и в конце подготовительного периода. Также несколько лет назад мы начали вести эту же работу с группой Татьяны Николаевны Ревиной. И вот эти материалы, конечно, во многом стали тем базовым уровнем, который мы использовали в работе с нашими спортсменами. Вот здесь сидит Николай Морилов – он также проходил все эти процедуры. Он скажет еще что-то интересное: то, что мы обязательно будем использовать в нашей работе для того, чтобы совершенствовать нашу систему. Не скрою, мы получаем помощь и от Минспорта, и от центра спортивной подготовки. В обязательном порядке последний год мы ведем работу по психодиагностике и по оценке психоэмоционального статуса спортсменов. Я не хочу сказать, что эта работа не нужна. Но я и не хочу, чтобы мы видели проблему наших неудач только в этом. Почему? Да потому, что мы с вами прекрасно понимаем, что люди, которые выходят на уровень сборной команды – это те спортсмены, у которых психика уже хорошо сформировалась. Да, у них есть индивидуальные особенности. Но я не думаю, что тренеры, которые работают с ними, эти особенности не знают. Конечно, когда наши психологи, особенно те, кто работает не за деньги, а за интерес и действительно болеют за своё дело, приезжают к спортсменам, то они в первую очередь хотят помочь. Они находят какие-то индивидуальные подходы к спортсменам, работают, как отец или мать со своим ребенком. Поэтому когда мы иногда в прессе читаем о том, что есть какие-то методики, которые нам не могут рассказать, потому что это касается каких-то тайн, я думаю, это далеко не так. И если мы соберем всех психологов вместе, то убедимся, что, в общем-то, здесь именно индивидуальная работа самого специалиста перекрывает всё остальное. Но, тем не менее, уже в этом году мы проводили и проводим работу по оценке психоэмоционального статуса и видим, что эта работа действительно приносит свои плоды. Она достаточно интересна, и её можно использовать для того, чтобы дальше работать со спортсменом в условиях учебно-тренировочных сборов.
Теперь мне немножко хотелось бы сказать о плохом. Я начал говорить о том, что у нас достаточно хорошо получается проводить этапные комплексные обследования, и, к сожалению, очень плохо обстоит дело с текущим контролем. И здесь надо понимать, что не всегда причина заложена в том, что мы не хотим эту работу выполнять или мы не обладаем той аппаратурой, которая есть на сегодняшний день. Каков на данный момент механизм взаимодействия нас со сборными командами? Ведь и до сегодняшнего дня не решен вопрос: как мне выехать на учебно-тренировочный сбор, если он проходит не на территории России? Как только мы выезжаем дальше Острова, например, в Отепя, сразу возникает вопрос, за счет чьих лимитов мы туда едем? И, к сожалению, я вынужден признать, что и на сегодняшний день в бюджет, который заложен для работы при подготовке к чемпионату мира 2011 года и т.д., эти статьи расходов не внесены. Вопрос решался следующим образом. Я отдаю должное Юрию Викторовичу Бородавко и Юрию Михайловичу Каминскому в том, что они в отношении биохимиков решили эти вопросы и вывозили их на сборы за счёт средств федерации. В прошлому году я выезжал к Юрию Михайловичу на учебно-тренировочный сбор в Белоруссию и проводил там ту работу, которую можно было провести в тех условиях. Но опять же все организационные трудности Юрий Михайлович полностью взял на себя. Я думаю, вы догадываетесь, о чем идет речь.
Как же работать дальше? Конечно, надо исключить организационные трудности. Но с чем мы сталкиваемся сейчас? На последнем тренерском совете, на котором мне также довелось присутствовать и участвовать, мы столкнулись со следующим. Когда встает вопрос об интенсивности оценки тренировочных нагрузок и вообще, как это осуществлять, оказывается, что действительно не все тренеры даже представляют, как это нужно сделать, каков механизм такой оценки. И вообще создается следующее впечатление, что те, кто умеет тренировать, не особенно-то смотрят на это дело. А вот те, кто, умеют писать концепции, умеют писать программы, вот те как раз очень хорошо знают и про зоны интенсивности, и про анаэробный порог, и о том, как это делается. Наша с вами задача, чтобы к Олимпиаде 2014 года действительно собрались те специалисты, которые бы где-то закрыли глаза и сказали: «Да, ты что-то не умеешь, мы тебя научим. Да, но ты умеешь тренировать, это твой конек». Я за то, чтобы от каждого взять то, что он умеет делать. И вот здесь возникает следующий опять вопрос: а хотим ли мы, я имею в виду в первую очередь сотрудников комплексных научных групп, работать с нашими сборными командами? И ведь здесь тоже очень непростой вопрос. И не нужно на это закрывать глаза. Что имеется в виду? Простой пример, к сожалению, я вынужден его коснуться. Будучи заведующим лаборатории лыжного спорта в 90-м году, моя зарплата составляла 300 рублей. Кто прожил эти времена, знает, что это такое. На сегодняшний день я оцениваю это не меньше, чем 3000 долларов. Я понимаю, это шутка. Но, тем не менее, поехав на учебно-тренировочный сбор, прожив там 20 дней, приехав сюда, обработав весь материал, представив его здесь и сдав в центр спортивной подготовки, я лучше не буду говорить, какую я получу зарплату. На сегодняшний день за одного человека, который проходит обследование по линии текущего контроля, мы получаем, я могу ошибиться, 2500 или 3000 рублей за 20 дней работы. Это не считая налогов. Поэтому на сегодняшний день, конечно, проблема комплексная. И ее решать надо. Я с этим выступал уже не на одном ученом совете и перед нашим руководством и говорил, что лимитирует работу комплексных научных групп. Да, что стесняться. Каков на данный момент статус руководителя КНГ? У него нет никакого статуса. На данный момент работа ведется следующим образом: хорошие отношения с Юрием Викторовичем – мы этот вопрос решаем, хорошие отношения с Юрием Михайловичем – мы их решаем. Представьте, мы поругались с ними. Где будет Александр Иванович или другой сотрудник, который его представляет? Вот вам и решение вопроса – статуса никакого. Мы хотим просто помочь людям. Почему? Да, потому что когда ты отработал 30 лет в этой области, ты понимаешь все проблемы, которые на сегодняшний день есть, ты переживаешь и сопереживаешь всему этому, конечно, безусловно, хочется как-то формализовать наши отношения. И с этим, к сожалению, мы вынуждены считаться.
Юрий Каминский и Михаил Девятьяров-старший вручают благодарственную грамоту Александру Головачеву, фото Ивана Исаева
Я вижу, вот здесь присутствуют специалисты психологи из других институтов или организаций. Я понимаю, что они тоже хотят нам помочь. Но мне бы хотелось, чтобы в этой системе мы все-таки нашли какой-то консенсус. Что я имею в виду? Мы не столько работали, представляя каждый собственный интересы, сколько постарались бы объединиться. Почему? Вот сейчас, буквально 5 мая, планируется первое обследование спринтерской группы сборной. У нас есть прекрасные психологи, у нас есть прекрасные методики, которые достойны того, чтобы их представлять за границей. Давайте вместе проведем обследование, посмотрим, что это такое, что мы получаем на наших ребятах. И дальше, может быть, вместе мы увидим, чем можно помочь. Почему я об этом говорю? Потому что потом встает вопрос о том, как оплачивать вашу работу: либо это будет индивидуальный контракт непосредственно с вашей организацией, либо у нас есть другая возможность – мы можем вас привлечь для того, чтобы через средства НМО, которые будут выделяться центром спортивной подготовки, также оплачивать выполненную работу. Еще один путь, о котором сегодня говорили – научно-исследовательские работы. Почему я об этом говорю и заостряю ваше внимание? Потому что мы не должны об этом забывать. Есть в сборной команде биохимик? Безусловно, есть. Тем не менее, мы понимаем, что появляются другие организации, готовые к этой работе. Поэтому я хотел бы, чтобы мы объединили наши усилия. И к 2014 году работал единый коллектив, который бы, насколько это было возможно, шел к поставленной задаче и постоянно ее решал.
Сегодня прозвучали слова о том, что нужно заниматься срочной адаптацией. Безусловно, нужно. Но мне бы хотелось спросить:
- Юрий Михайлович, Юрий Викторович, скажите, есть ли у всех ребят в команде спорттестеры?
Бородавко: - Есть.
Головачев: - Отлично. Тогда возникает вопрос: а кто должен вести анализ тренировочных нагрузок? И даже сегодня мы с вами не услышали ответа. А кто это будет делать? Если вы себе представляете, что это будет сотрудник КНГ, то кто это? Головачев Александр Иванович, который приедет на тренировочный сбор или кто? А после того, что я вам сказал, вы же понимаете, какую сумму денег мы можем получить, пробыв на учебно-тренировочном сборе. Сергей Петрович, я ставил этот вопрос, и я еще раз его поставлю. И я призываю над этим задуматься. Я стоял и буду стоять, что этот человек, который должен находиться в команде и оценивать интенсивность тренировочных нагрузок и вообще вести эту работу, должен быть сотрудником либо федерации, либо центра спортивной подготовки и находиться на их зарплате. Тогда он становится, первое, управляемым человеком, он получает заработную плату, но и в то же время это тот человек, на которого будут распространяться все те льготы, которые у нас сейчас имеет наш тренерский коллектив. Что я имею в виду? Зарплату. Потому что этой зарплаты будут касаться тогда и надбавки, получаемые из президентского или любого другого фонда.
В заключение я вам хочу сказать, что: первое – очень страшно, когда особенно нашей прессой формируется, мнение, что нет научно-методического обеспечения, наши спортсмены бесхозные, они никому не нужны. И мы в интернете читаем, что специалисты из Швейцарии на уровне физиотерапевта пытаются нас чему-то научить. Я готов воспринимать любой опыт, перенимать этот опыт: заграничный, отечественный, российский. Но хочу, чтобы правильно понимали: работа велась, работа ведется и работа будет вестись. Наша с вами задача, еще раз подчеркну, объединить наши усилия и работать вместе, чтобы в 2014 году не стояли вопросы, как сегодня задают – методика была правильной, но результат, к сожалению, не очень. Благодарю вас за внимание".
Источник: www.skisport.ru
Добавить свой: